Выдающиеся личности
В его биографии поражает удивительная преданность поэзии, упорная работа над совершенствованием поэтического мастерства, целеустремлённое развитие собственной концепции мироздания и мужественное преодоление барьеров, которые судьба воздвигала на его жизненном и творческом пути. С молодых лет он очень взыскательно относился к своим произведениям и к их подбору, считая, что нужно писать не отдельные стихотворения, а целую книгу
 Николай Алексеевич Заболоцкий родился 24 апреля (7 мая) 1903 года под Казанью в семье земского агронома.
Детские годы будщего поэта прошли в селе Сернур Вятской губернии, недалеко от города Уржума.
По окончании реального училища в Уржуме Заболоцкий в 1920 году едет в Москву продолжать образование. Поступает в Московский университет сразу на два факультета — филологический и медицинский.
Литературная и театральная жизнь Москвы захватила Заболоцкого: выступления Маяковского, Есенина, футуристов, имажинистов. Начав писать стихи ещё в школе, теперь он увлекается подражанием то Блоку, то Есенину.
В 1921 году Николай едет в Петроград, где поступает на отделение языка и литературы Педагогического института имени А. И. Герцена.
Он продолжает с увлечением читать Блока, Мандельштама, Ахматову, Гумилёва, Есенина, но скоро понимает, что его путь не совпадает с путем этих поэтов. Ближе его поискам оказались русские поэты XVIII века, классики XIX, из современников - Велимир Хлебников.
В 1926 году Заболоцкий нашёл, наконец, свой, оригинальный поэтический метод.
Основная тема его стихотворений 1926-1928 годов - зарисовки городской жизни, вобравшей в себя все контрасты и противоречия времени. Осмысливая своё отношение к городу, Заболоцкий ещё в 20-х годах пытался связать социальные проблемы с представлениями о взаимосвязях и взаимозависимости человека и природы.
В стихотворениях 1926 года «Лицо коня», «В жилищах наших» чётко просматриваются "натурфилософские" корни творчества тех лет.
Предпосылкой сатирического изображения пошлости и духовной ограниченности («Вечерний бар», «Новый быт», «Ивановы», «Свадьба»...) явилось убеждение в пагубности ухода жителей города от их естественного существования в согласии с природой и от их долга по отношению к ней.
Два обстоятельства способствовали утверждению творческой позиции и своеобразной поэтической манеры Заболоцкого - его участие в литературном содружестве, называемом Объединением реального искусства (среди обериутов - Д. Хармс, А. Введенский, К. Вагинов и др.) и увлечение живописью Филонова, Шагала, Брейгеля... Позже он признавал родственность своего творчества 20-х годов примитивизму Анри Руссо. Умение видеть мир глазами художника осталось у поэта на всю жизнь.
Первая книжка Заболоцкого «Столбцы» (1929 год, 22 стихотворения) выделялась даже на фоне разнообразия поэтических направлений в те годы и имела шумный успех. Но дальнейшая литературная судьба поэта осложнилась превратным толкованием его произведений большинством критиков.
Особенно усилилась травля Заболоцкого после публикации в 1933 году его поэмы «Торжество земледелия». Составленная им новая, готовая к печати книга стихов (1933) не смогла увидеть свет.
В это же время он сотрудничает с журналами «Ёж» и «Чиж», пишет стихи и прозу для детей, делает переводы.
Наиболее известный его перевод - обработка для юношества поэмы Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (в 50-х годах был сделан полный перевод поэмы), а также переложения книги Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль» и романа де Костера «Тиль Уленшпигель».
Постепенно в своём творчестве Заболоцкий всё более сосредоточивается на философской лирике. Он увлекается поэзией Державина, Пушкина, Баратынского, Тютчева, Гёте и, по-прежнему, Хлебникова, активно интересуется философскими проблемами естествознания, читая труды Энгельса, Вернадского, Григория Сковороды...
В начале 1932 года поэт познакомится с работами Циолковского.
Постепенно положение Заболоцкого в литературных кругах Ленинграда укреплялось. С женой и детьми он жил в «писательской надстройке» на Канале Грибоедова, активно участвовал в общественной жизни ленинградских писателей. Такие стихотворения, как «Прощание», «Север» и особенно «Горяйская симфония» получили одобрительные отзывы в печати.
В 1937 году вышла его книжка, включающая семнадцать стихотворений («Вторая книга»).
19 марта 1938 года Н.А. Заболоцкий был арестован и надолго оторван от литературы, от семьи, от свободного человеческого существования. По 1944 год поэт отбывал незаслуженное заключение в исправительно-трудовых лагерях на Дальнем Востоке и в Алтайском крае.
С весны и до конца 1945 года уже вместе с семьёй он жил в Караганде.
В 1946 году Н.А. Заболоцкий был восстановлен в Союзе писателей и получил разрешение жить в столице. Начался новый, московский период его творчества.
В стихотворениях, написанных Заболоцким после длительного перерыва, чётко прослеживается преемственность с его творчеством 30-х годов, особенно в том, что касается «натурфилософских» представлений. Таковы стихотворения 10-х годов «Читайте, деревья, стихи Гесиода», «Я не ищу гармонии в природе», «Завещание», «Сквозь волшебный прибор Левенгука»...
Вместе с тем, в стихотворениях московского периода появились ранее несвойственные Заболоцкому душевная открытость, иногда автобиографичность («Слепой», «В этой роще берёзовой», цикл «Последняя любовь»).
Обострившееся внимание к живой человеческой душе привело его к психологически насыщенным жанрово-сюжетным зарисовкам («Жена», «Неудачник», «В кино», «Некрасивая девочка», «Старая актриса»...), к наблюдениям над тем, как душевный склад и судьба отражаются в человеческой внешности («О красоте человеческих лиц», «Портрет»). Для поэта гораздо большее значение стали иметь красота природы, её воздействие на внутренний мир человека.
За последние три года жизни (1956-1958) Заболоцкий создал около половины всех стихотворений московского периода, только часть из них появились в печати.
В 1950-е такие стихи Заболоцкого, как "Некрасивая девочка", "Старая актриса", "Противостояние Марса" и др., сделали его имя известным широкому читателю.
Последние два года жизни он провёл в Тарусе на Оке. Тяжело болел, перенёс инфаркт. Именно здесь были написаны многие лирические стихотворения, поэма "Рубрук в Монголии".
В 1957 году он побывал в Италии.
Последнее десятилетие поэт много работал также над переводами грузинских поэтов-классиков и современников, посещал Грузию.
В 1957 году вышел четвёртый, наиболее полный его прижизненный сборник (64 стихотворения и избранные переводы).
За несколько дней до смерти Николай Алексеевич написал литературное завещание, в котором точно указал, что должно войти в его итоговое собрание, структуру и название книги. В едином томе объединил он смелые, гротескные стихотворения 20-х годов и классически ясные, гармоничные произведения более позднего периода, тем самым признав цельность своего пути. Итоговый свод стихотворений и поэм следовало заключить авторским примечанием:
«Эта рукопись включает в себя полное собрание моих стихотворений и поэм, установленное мной в 1958 году. Все другие стихотворения, когда-либо написанные и напечатанные мной, я считаю или случайными, или неудачными. Включать их в мою книгу не нужно. Тексты настоящей рукописи проверены, исправлены и установлены окончательно; прежде публиковавшиеся варианты многих стихов следует заменять текстами, приведенными здесь».
Умер поэт в Москве 14 октября 1958 года, он скончался от инфаркта.
В наше время поэзия Н. А. Заболоцкого широко издаётся, она переведена на многие иностранные языки, всесторонне и серьёзно изучается литературоведами, о ней пишутся диссертации и монографии.
Поэт посмертно достиг той цели, к которой стремился на протяжении всей своей жизни, - он создал поэзию, достойно продолжившую великую традицию русской философской лирики.
Некрасивая девочка
Среди других играющих детей
Она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
Колечки рыжеватые кудрей
Рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
Ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно ново,
Так живо всё, что для иных мертво!
И не хочу я думать, наблюдая,
Что будет день, когда она, рыдая,
Увидит с ужасом, что посреди подруг
Она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
Сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
Который в глубине её горит,
Всю боль свою один переболит
И перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье,-
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?
1955 г.
|
