Выдающиеся личности
 Солоухин Владимир Алексеевич (1924 - 1997) - русский поэт, прозаик, общественный деятель.
Родился в 1924 году в селе Алепино Владимирской области.
Окончив школу, в 1938-42 годах учился в инженерном училище во Владимире, получил специальность механика-инструменталиста.
Во время войны Солоухин служил в войсках особого назначения, охранявших Кремль.
В 1946 году, опубликовав свои первые стихи в «Комсомольской правде» и осознав своё призвание, поступил в Литературный институт имени М. Горького, который окончил в 1951 году.
Первый сборник стихотворений «Дождь в степи» появился в 1953 году.
Затем последовали поэтические сборники «Журавлиха» (1959), «Имеющий в руках цветы» (1962), «Жить на земле» (1965), в которых со временем всё усиливалось стремление автора к философскому осмыслению жизни.
С 1951 года он много ездит по стране и зарубежным странам, публикуя репортажи в различных изданиях.
Первая отдельная книга очерковой прозы «Рождение Зернограда» вышла в 1955 году; следующая - «Золотое дно» - в 1956 году.
Книга писателя «Владимирские проселки» (1957) привлекла серьёзное внимание читателей и критики, получив самые одобрительные отклики.
В 1964 году опубликовал автобиографический роман «Мать-мачеха».
Особое место в творчестве Солоухина занимают его художественно-публицистические книги «Письма из Русского музея» (1966) и «Чёрные доски» (1969).
В 1964-81 годах Солоухин - член редколлегии журнала «Молодая гвардия».
Живя в Москве, он не порывал связи с родными местами, со своими земляками.
В 1965 году выходит сборник стихотворений Солоухина «С лирических позиций».
В 1970-е годы увидели свет книги «Олепинские пруды» (1973) и «Посещение 3ванки»(1975).
В 1980-е - «Время собирать камни» (об Оптиной пустыни) и сборник рассказов и очерков «Бедствие с голубями».
Тема русской природы, духовного богатства народа всегда занимала писателя, он писал о необходимости их сохранения и защиты.
Умер Владимир Алексеевич Солоухин 5 апреля 1997 года в Москве. Похоронен у себя на Родине, в селе Алепино Владимирской области.
_________________________
Солоухин родился 14 июня 1924 года в селе Алепине в сорока верстах от Владимира, на берегу маленькой речки Ворщи, в крестьянской патриархальной семье.
Деревенское детство, начальная школа в родном Алепине (сто четырнадцать ребятишек из десятка окрестных деревенек), семилетка в соседнем селе Черкутине, затем Владимирский механический техникум (бывшее Мальцевское училище) и диплом технолога по инструментальному производству.
...Никто не знает, почему из ста четырнадцати сверстников и сверстниц в начальной школе одного обуяла страсть сочинять стихи.
Солоухин о себе: Из дополнительных, вспомогательных обстоятельств надо отметить два. Моя мать, Степанида Ивановна, знала наизусть довольно много стихов Некрасова, Сурикова, А.К. Толстого. «Не ветер бушует над бором...», «Поздняя осень, грачи улетели...», «Влас», «Где гнутся над омутом лозы...», «Колокольчики мои - цветики степные...», «Вечер был, сверкали звёзды...», «Вот моя деревня, вот мой дом родной...» и многое другое в том же роде было мной схвачено и запомнено наизусть с материнского голоса в четырехлетнем возрасте.
К четырёхлетнему же возрасту (если не раньше) относится и другое похожее обстоятельство. Моя старшая сестра Екатерина (по-домашнему, нашему, Катюша) повредила тогда позвоночник, упав с лошади, и, будучи целую зиму малоподвижной, много занималась со мной, читая вслух. А книги её были - большие с картинками однотомники Пушкина и Лермонтова.
Тамара, лежащая в гробу (врубелевская, надо полагать), и ангел, летящий по небу полуночи, были первыми отпечатками на детской душе. Так что когда в школе пришлось учить по требованию тогдашней школьной программы стихи, то приоритета они не имели. Я был уже, как сказали бы ученые люди,- «иммунен». Оспа была привита.
В два последние предвоенные года (1939-1940) во Владимирской газете «Призыв» появилось несколько стихотворений студента механического техникума, но, к счастью, в моих бумагах они не сохранились, а достать газеты того времени теперь не просто.
Дальнейшая судьба молодого человека сложилась так, что он с 1942 года (сразу же после окончания техникума) стал жить в Москве (служил в воинской части) и в 1945 году забрёл на занятия самого большого и интересного тогда Литературного объединения.
Проводящими занятия там можно было видеть Луговского, Тихонова, Сельвинского, Антокольского, Щипачева, Коваленкова, а участвующими в занятиях Луконина, Межирова, Гудзенко, Михаила Львова, Юлию Друнину, Недогонова, Наровчатова, Павла Шубина, ну и более молодую поросль.
Удивительно не то, что я чему-то научился на занятиях этого Литобъединения, что-то узнал там и понял,- удивительна та быстрота, с которой произошли психологические и прочие перемены. От стихов, о которых мне теперь как-то не хотелось бы и вспоминать, за несколько недель я проскочил путь к стихам, которые мечтал бы написать теперь; приблизившись к шестидесятилетнему возрасту, приходится признаться, что в юности поэту как бы шутя, как бы сами собой удаются такие вещи, достичь которых он стремится потом всю жизнь, обогащаясь знаниями и накапливая опыт.
Обращаясь к самой ранней лирике, я вижу, что, конечно, тогда я не смог бы написать «Венок сонетов», как и многие более поздние стихи (скажем, «Лозунги Жанны д'Арк»), но зато никогда и не возвратить уже той печати непосредственности (пусть граничащей с наивностью), которая лежит на первых стихотворениях и которая, может быть, дороже в поэзии благоприобретённого опыта и умения.
Но в целом стихи - самое радостное и дорогое, что было и есть у меня в жизни.
…Не имея возможности похвастаться широтой и прямизной поэтического проспекта, на который вывели бы меня мои стихи, я могу сказать только, что я шёл по земной, вьющейся меж деревьев и трав незамысловатой, но - хочется верить - своей тропе.
Из книги: Владимир Солоухин. Собрание сочинений в 4-х т. Москва: Художественная литература, 1983
Мужчины
Пусть вороны гибель вещали
И кони топтали жнивьё,
Мужскими считались вещами
Кольчуга, седло и копьё.
Во время военной кручины
В полях, в ковылях, на снегу
Мужчины,
Мужчины,
Мужчины
Пути заступали врагу.
Пусть жёны в ночи голосили
И пролитой крови не счесть,
Мужской принадлежностью были
Мужская отвага и честь.
Таится лицо под личиной,
Но глаз пистолета свинцов.
Мужчины,
Мужчины,
Мужчины
К барьеру вели подлецов.
А если звезда не светила
И решкой ложилась судьба,
Мужским достоянием было
Короткое слово — борьба.
Пусть небо черно, как овчина,
И проблеска нету вдали,
Мужчины,
Мужчины,
Мужчины
В остроги сибирские шли.
Я слухам нелепым не верю,—
Мужчины теперь, говорят,
В присутствии сильных немеют,
В присутствии женщин сидят.
И сердце щемит без причины,
И сила ушла из плеча.
Мужчины,
Мужчины,
Мужчины,
Вы помните тяжесть меча?
Врага, показавшего спину,
Стрелы и копья остриё,
Мужчины,
Мужчины,
Мужчины,
Вы помните званье своё?
А женщина — женщиной будет:
И мать, и сестра, и жена,
Уложит она, и разбудит,
И даст на дорогу вина.
Проводит и мужа и сына,
Обнимет на самом краю...
Мужчины,
Мужчины,
Мужчины,
Вы слышите песню мою?
1968
|
